Не осознавая, что ты слаб, сильным быть невозможно

О человеческих слабостях и их преодолении, о том, почему христианину важно жить на пределе своих возможностей, и о том, почему путь верующего человека подобен в чем-то беговой дорожке, размышляет настоятель храма святых апостолов Петра и Павла игумен Нектарий (Морозов).

Человеку, впервые читающему  Новый Завет, бывает трудно понять, как сила Божия может совершаться в слабости человеческой. Это кажется парадоксом и даже абсурдом, но на самом деле в этом утверждении заключен глубочайший смысл. Мы знаем, что слова об этом —  довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи   (2 Кор.  12 , 9) — были сказаны Господом апостолу Павлу. Святитель  Иоанн Златоуст  писал, что  святой Павелбыл около полутора метров ростом; мы также знаем, что у него был причинявший ему неудобства и страдания недуг — по мнению некоторых толкователей, гнойный конъюнктивит, настолько сильный, что собратья по вере готовы были исторгнуть свои очи и отдать ему (см.: Гал.  4 , 15). И когда представляешь себе человека ростом метр пятьдесят, с постоянно слезящимися глазами, которого бьют палками, который борется с какими-то зверями, который попадает в кораблекрушение, которого сажают в тюрьму, но ничто не может остановить его в том деле благовестия, которое он совершает, становится понятно, как в немощи может являться Божественная сила.

Мы все очень хорошо знаем, что такое немощь. Но при этом у большинства из нас все-таки нет достаточного понимания того, что такое человеческая слабость, и правильного к ней отношения, потому что если бы оно было, то в нашей немощи сила Божия тоже постоянно совершалась бы, причем вполне ощутимым образом. Мы знаем и подчас явственно чувствуем, что благодать каждого из нас поддерживает в состоянии бытия — подобно тому как ток питает электрическую лампочку, и она светит. Тем не менее никаких удивительных подвигов, подобных подвигам  апостола Павла, мы не совершаем. Что же мешает в нас тому, чтобы слабость претворялась в силу?

Прежде всего, нужно сказать о том, что большинство наших слабостей — не просто немощи, а греховные привычки, которым мы потакаем. После грехопадения и ум, и чувства, и воля человека оказались повреждены, а значит, слабы. Мы можем вспомнить множество ситуаций, когда нам трудно было себя превозмочь, волевым усилием подвигнуть к должному, когда нам нелегко было удержаться от лишних эмоций, когда нам тяжело было сосредоточиться умом на молитве, а не скитаться во время молитвенного правила в своем воображении по всей вселенной.  Но суть всё же не в этих трудностях, а в том, как мы к ним относимся: чаще всего мы бываем склонны себя этим несовершенством и слабостью нашей природы оправдывать. «Кто без греха? Вот и я так греховно поступаю, я немощный человек». И вместе с тем если кто-то при этом такому человеку скажет, что он на самом деле безвольный и слабый, это вызовет бурю возмущения, поскольку в глубине души он себя таковым не считает, а только пользуется этим как инструментом. И понятно становится, почему в этой немощи человек себя не перерастает, почему он неспособен оказывается ни на что доброе.

И здесь нужно сказать о том, что такое вообще сила человеческая. По большому счету, на свете нет абсолютно сильных людей: человек в любой момент может столкнуться с чем-то превосходящим его силу, и окажется, что в его жизни всё было на самом деле очень хрупко. Причем как только человек начинает считать себя по-настоящему сильным, он очень часто с чем-то подобным сталкивается.

Я думаю, что подлинная сила человеческая основывается на том, что человек осознаёт за собой некий долг. Для христианина это, конечно, долг христианский — необходимость поступать так, как заповедал Христос. Если человек считает, что умение справляться с трудными обстоятельствами — просто некое его качество, его достоинство, то, будучи поверженным, он останется с пустотой, ему не на что будет опереться, и такое крушение идола собственной силы, после которого человек никак не может восстановиться, мы наблюдаем в жизни очень часто. Но если у человека есть чувство долга, которое для него больше, чем его немощь, и даже больше, чем его жизнь, в момент тяжелого испытания он оказывается способным выдержать то, что, казалось, выдержать ему невозможно. Это универсальный закон, действие которого мы видим и в жизни людей неверующих: в истории человечества есть масса примеров, когда люди умирали за идею, за свои убеждения, никак не связанные с  религией  и, в частности, с христианством. Но сама эта способность восходит к тому, что было заложено в человеческую природу Творцом: когда ты стоишь до конца за что-то, что для тебя важнее всех земных благ, ты превозмогаешь свою человеческую слабость.

Об этом можно сказать еще и так: насколько человек готов превозмогать свою слабость, настолько он будет сильным. А следовательно, не осознавая, что ты слаб, сильным быть невозможно. И не только осознавать нужно, но и видеть свои слабости, не отгораживаться от них иллюзиями. С недостатками, как и с реальными врагами, мы можем справиться только в том случае, если будем знать их в лицо. И это, кстати, еще один важный момент: для того чтобы с помощью Божией ту или иную слабость перерасти, научиться действовать вопреки ей, нужно считать ее своим реальным врагом. Для нас же собственная немощь — это зачастую привычный сосед, друг, а подчас и вовсе будто бы кто-то самый родной и близкий. Когда человек со своей немощью носится как с писаной торбой, у него возникает странное чувство: будто бы он от этого имеет какую-то отдачу, будто бы именно так ему жить наиболее выгодно. Но на самом деле он, сам того не замечая, теряет и без того невеликие свои силы. Нужно отрывать от себя свои страхи, свои «не могу, не хочу, не буду», с которыми мы срослись, но которые отнюдь не безобидны для окружающих и для нас самих,— потому что всё это паразитирует на лучшем в нас, мешает раскрыться заложенному в нас Богом.

Вместе с тем, борясь со своими несовершенствами, прилагая к этому все силы, христианин должен всегда помнить о том, что сам он — лишь череда нулей, а единицу к ним, по слову преподобного  Паисия Святогорца, может приписать только Господь. Приписать в любом месте этой череды и тем самым возвести нас в ту величину, в которую захочет.  Не вы Меня избрали, а Я вас избрал  (Ин.  15 , 16) — только тогда, когда человек понимает, что он действительно без Бога не может ничего, начинается в нем то познание своей немощи, которое становится для него источником силы.

К сожалению, иногда верующие люди представляют себе врага нашего спасения слишком мягким. Им кажется, что если при встрече с чем-то в духовном плане угрожающим принять подчиненное, бездеятельное положение, подобно тому как маленькая собачка переворачивается на спину при нападении большой собаки, врага эта картина умилит, и он ослабит свои нападки. Но умиляться никто не будет — напротив, страсти начнут действовать в нас с удесятеренной силой, потому что противник наш может удовлетвориться только одним — нашей окончательной погибелью.

Как человеку достичь того, чтобы, с одной стороны, быть деятельным, а с другой — быть всегда готовым, подобно апостолу Павлу, сказать:  собою же не похвалюсь, разве только немощами моими   (2 Кор.  12 , 5)? На самом деле здесь нет никакого противоречия: как только человек встает на путь делания и исполнения в своей жизни заповедей евангельских, он понимает, насколько мало он может сделать. Это такой жизненный путь, который подобен беговой дорожке: ты куда-то идешь, идешь, привыкаешь к нагрузкам и даже вроде бы восходишь от силы в силу, но под твоими ногами словно полотно, которое движется в обратном направлении. Ты ускоряешься — и оно тоже ускоряется, и только Господь может оценить твой труд, только Бог знает, какое расстояние мы на самом деле прошли. Потому и об окружающих не можем мы судить, насколько они продвинулись к Богу, сколько они сделали в своей духовной жизни. Единственный критерий, который нам доступен и который мы должны применять прежде всего к самим себе, заключается в том, что правильная христианская жизнь всегда совершается с напряжением внутренних сил. И это мы можем увидеть: живет ли человек на пределе своих способностей или живет как-то прохладно. Жить на пределе своих способностей не значит, подобно древним подвижникам, всю ночь обходиться без сна, питаться черствым хлебом, а в горячую пищу, если случается ее вкушать, примешивать золу. Речь идет об отношении к обычным, повседневным обстоятельствам жизни: насколько мы оказываемся в них неравнодушными, сердечными, мужественными. Господь знает, из какой точки начинался путь каждого из нас, и для Него важно не то, чего мы добились, а то, как нам было больно и трудно и насколько мы, несмотря на это, старались. И если мы об этом будем помнить, то не будем от своих слабостей ни унывать, ни приходить в отчаяние,— но будем делать всё необходимое с упованием на то, что Господь даст нам ту силу, которая недостаток нашей собственной силы компенсирует.

Петропавловский листок, № 50  май 2019