С Богом легко и спокойно

Нам всем в нашей христианской жизни не хватает по-настоящему значимых встреч — с людьми, которые уже здесь, на земле, несли бы в себе отблеск вечной жизни, «уверенность в невидимом», да и просто согревали бы нас своим теплом — особым теплом любви, которую дает Бог. «Встречи со старцем Назарием» — одна из книг, которые хоть немного, но способны восполнить недостающее. Бывает ведь и так: читаешь — и согреваешься, и радуешься, и учишься…

В книге болгарского журналиста Велизара Пейкова собраны свидетельства о жизни современного почитаемого подвижника — старца Назария (Терзиева). Если посмотреть чуть шире, книга знакомит нас и с жизнью братского православного народа из соседней страны, которая нам практически неизвестна. Судьбы Русской и Болгарской Церкви в ХХ веке похожи: гонения на верующих, закрытие и поругание храмов в «коммунистический» период истории — и яркое церковное возрождение с начала 1990-х годов, обращение к вере огромного множества людей. В это время авторитет старца Назария в Болгарии был сравним с авторитетом «всероссийского старца» архимандрита Кирилла (Павлова). Его называют одним из последних старцев старшего поколения Рильского монашества.

Никола Стойков Терзиев родился 27 ноября 1933 года в Несебре, в семье виноградаря. В 6 лет мальчик потерял мать, а мачеха сделала жизнь Николы и его сестры невыносимой. Он тяжело работал с малых лет и после окончания средней школы сразу переехал в Софию, где часто посещал храм и паломничал в Рильский монастырь — место трудов и упокоения самого чтимого болгарского святого преподобного Иоанна Рильского. Рильский монастырь называют «матерью монастырей» Болгарии. Служил в армии, потом шесть лет работал в миру — надо было помогать семье, хотя каждый вечер после работы юноша спешил в храм на службу.

В 25 лет он исполнил желание своего сердца и поступил в Рильский монастырь. В 1960 году, после двух лет послушания, был пострижен в монашество с именем Назарий. Но и новая жизнь в любимой Рильской обители для отца Назария не была простой и спокойной: он пережил время закрытия монастыря, который был объявлен музеем, скитания, а потом — целый вал клеветы. В 1965-м ему было благословлено водвориться в монастыре святого Архангела Михаила в горах близ села Кокаляне, в 10 км от Софии.

Кокалянский монастырь был известен с начала XI века. Тот монастырский храм, который можно видеть сегодня, был освящен в 1896 году. В 1930-е годы здесь подвизались монахи, изгнанные революцией из России. Кокалянский монастырь считался летней резиденцией святителя Серафима (Соболева). Здесь он работал над своими богословскими трудами. Потом несколько десятилетий монастырь пребывал в запустении. Когда отец Назарий был назначен игуменом, он стал и единственным насельником этого монастыря. Все, что оставалось от него на тот момент, — это руины храма, заселенные ласточками.

Рассказывали интересный случай. Отца Назария, вскоре после его назначения, приехали навестить два монаха из Рильского монастыря. Осмотрев его «хозяйство», они очень быстро пошли прочь. «Или я их чем обидел, что они так быстро ушли?», — думал отец Назарий, глядя вслед удалявшимся собратиям. Потом один из них признался, что ушел так быстро, не оборачиваясь, чтобы скрыть слезы. «А моя душа ликовала. Чувствовал себя будто в раю!», — воспоминал отец Назарий. Это чувство любви и ликования, близости Божией к нему — именно здесь, в монастыре Архангела Михаила, в каком бы состоянии он ни находился — он сохранил на всю жизнь.

Небольшое предисловие к книге написал Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин, близко знавший старца Назария в годы своей учебы в Болгарии: «В монастыре Архангела Михаила он прожил более сорока пяти лет, из них лет двадцать он жил там один. Делал все сам, начиная от ежедневных хозяйственных забот (в том числе он готовил пищу для себя и многочисленных духовных чад, которые к нему собирались порой в очень большом количестве) и заканчивая регулярным богослужением. На Литургию к нему приходил один певец, а все остальное он совершал сам. И так двадцать лет! Причем зимой этот монастырь в горах часто засыпало снегом, по нескольку недель туда невозможно было подняться, и он оставался там в одиночестве, без связи с внешним миром».

Как рассказывает автор книги: «До конца своих дней отец Назарий занимал старую угловую келью, продуваемую со всех сторон. В его келье зимой, если не топилась печь, было очень холодно, даже вода в чашке покрывалась ледяной коркой… Вечером на потолке появлялись сосульки. Отец Назарий не обращал на них внимания. Однажды утром он проснулся и почувствовал какое-­то шевеление в своей бороде. Оказалось, мышь, спасаясь от холода, свила себе гнездо. Другой раз чада отца Назария, разговаривая с ним на кухне, увидели змеиный хвост, торчащий из дыры в полу келии. В тиши этой маленькой келийки отец Назарий еще со времени своего первого появления в Кокалянском монастыре чувствовал присутствие Божие. Здесь сподобился Божественного посещения и утешений, здесь лишь Бог был свидетелем его молитв».

С конца 1980-х годов в монастырь стали прибывать люди со всей Болгарии, самых разных возрастов и профессий. «Принимал он всех с отцовской любовью: крестил, исповедовал, венчал и напутствовал, — рассказывает один из духовных чад старца. — Из этой среды Господь отделял одних — на монашество, других — на священство, третьих выбирал в сеятели на Божией ниве. В этой же среде молодые люди находили себе пару, составляли семьи, рожали детей, потом и внуков. Шесть семей крестили детей с именем батюшки или небесного покровителя обители Архистратига Божия Михаила. Но старцу не нравилось, когда младенцев называли его именем, он советовал крестить их в честь родных дедушки или бабушки».

Простота, жизнерадостность, трезвость — и никакой экзальтации, никакой склонности к богословским «умствованиям». Именно об этих чертах чаще всего говорят люди, вспоминая о старце. При монастыре в те годы возникла большая община мирян. Как отец Назарий отвечал им на самый главный вопрос — как жить? Очень близко к тому, что говорил и преподобный Амвросий Оптинский — «Жить — не тужить…»: «Он учил нас жить в мире в пределах границ допустимого, по нашим возможностям — и никаких крайностей! Семейный человек, по его мнению, должен жизнь положить служению семье, священник должен быть только священником и никак иначе, а монах должен всегда помнить, зачем он стал монахом».

Очень часто его ответы людям, взволнованным теми или иными обстоятельствами, начинались со знаменитого: «Спокойно!». «Спокойно по-мирски — значит, без сердечного участия, без волнения. Но не так это слово звучало в устах старца. «Спокойно!» не значит умереть для мира. Не означает и овцедушия. «Спокойно!» означает быть всегда начеку, не опускать щита в невидимой духовной брани. Бдеть над собой, над собственным «я», эгоизмом, темными помыслами. Вести постоянную войну с духами злобы поднебесной, стремящимися посеять в душе беспокойство, тревогу, гнев. «Спокойно!» старца означает доброе и худое, жизнь и смерть, бедность и богатство — от Господа (Сир. 11 , 14)… Бог должен руководить нашими мыслями и чувствами, и если сохраним такое душевное спокойствие, Он и в дальнейшем будет нас наставлять и поддерживать». Кстати, об интересном термине старца — «овцедушие» — рассказывал как­-то и Митрополит Лонгин: «Я даже не уверен, что есть такое слово в болгарском языке, по-моему, он сам его придумал, но оно мне очень нравится, потому что точно характеризует состояние людей, которые все время живут в состоянии страха перед всем. Надо обязательно бороться с этим чувством».

Рассказывают, что чувство юмора не покидало старца в любых обстоятельствах. Еще к теме спокойствия: «Один молодой человек пожаловался ему, что боится ходить в темноте.

— А чего бояться-то? — ответил ему старец. — Господь бдит над тобой.

— А вдруг вылезет какое-нибудь животное?

— Ничего страшного, — успокоил батюшка.— Передашь от меня привет, и всё».

Старец Назарий отошел ко Господу 9 июня 2011 года. Близкие ему люди говорят, что он знал о своей кончине, просил приготовить икону и Евангелие, заранее указал место для будущей могилы. Но и в последние дни он оставался таким же деятельным, жизнерадостным и отечески заботливым, поэтому его кончина от инфаркта была для окружающих совершенно неожиданной. Другой болгарский праведник, митрополит Неврокопский Нафанаил (Калайджиев), совершивший отпевание отца Назария, так подвел итог его земной жизни: «Он хотел всех научить проявлять любовь к ближнему, а не только пользоваться ею».

Газета «Православная вера» № 1 5 (63 5 )