Скажите Христу «аминь!»

«Действительно, многие думают, что жизнь вечная начинается после смерти; что сейчас какая-то другая жизнь, а потом помрем, тогда-то и начнется жизнь вечная. Но, может быть, к удивлению некоторых, Священное Писание говорит о жизни вечной вовсе не как о жизни загробной…»

Жизнь загробная — это, оказывается, лишь часть жизни вечной. А приобщаемся мы к вечности здесь, на земле. Вернее сказать, здесь мы получаем эту возможность. Отец Геннадий напоминает нам о словах Христа: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь (Ин. 5 , 24). Мы привыкли к мысли, что человек от жизни переходит в смерть, а здесь наоборот: от смерти в жизнь. И не потом перейдет, а уже перешел, и ясно, что именно вечная жизнь имеется в виду. Но — из смерти в жизнь, по словам отца Геннадия, перешел тот, «кто не просто знает какие-то тексты и слова, а чье сердце слышит, как говорит Бог». Вечная жизнь есть познание Бога. «Знать Бога — это быть с Ним воедино, слиться. Это значит — раствориться в Боге <…> Иметь ум Христов — значит, думать уже не своими мозгами, а мыслить умом Христовым».

Мне сразу запомнилась проповедь отца Геннадия под названием «Жребий». Жребий есть воля Божия о человеке — то, что Господь человеку судил. Работа человека — принять волю Божию о себе. Принять однажды и бесповоротно. Не задавать бесконечные вопросы «за что мне такой крест?», «почему я не получил того, что получают другие?», не копаться в своем прошлом, ища ошибки, из-за которых «вся жизнь пошла кувырком», — а принимать всё происходящее как именно свою, единственную и неповторимую, дорогу к Нему.

Проповедь, произнесенная в день святого великомученика и целителя Пантелеимона, озаглавлена кратким, но бездонным словом — «Боль». Пастырь предлагает вместе поискать ответ на вопрос, для чего человеку боль и страдание. Он приводит слова из книги Иова: человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх (Иов 5 , 7). Боль помогает нам увидеть призрачность, ненадежность земного счастья, удачи, успеха. Она заставляет предпочесть духовное материальному и тем самым обращает страждущего к Богу. Не зря болезнь издавна именовали Божиим посещением. Но тогда, может быть, и не лечиться совсем, коль скоро болезнь послана Богом? Но святой Пантелеимон — именно целитель, и далеко не единственный целитель среди святых. И тут отец Геннадий задает неожиданный, казалось бы, вопрос: «Что такое ханжество?».

Ханжество — это если мы, усевшись возле больного, принялись ему проповедовать: болезнь, дескать, великое духовное благо, Божие посещение, смирись, не ропщи. Все это правда, на самом деле, но больному надо помогать, его надо лечить — это дело любви, дело Христа и Его святых. Бог посылает испытание, но Он же помогает человеку его пройти. Исцеление — это возвращение целостности, это явленная любовь, это Пасха, как говорит отец Геннадий.

Всем нам в той или иной мере свойственно искать у Бога помощи и защиты в наших земных бедах, скорбях, трудностях. Это не плохо, это естественно для верующего человека. Плохо, когда мы, получившие эту помощь, не готовы отдать, то есть сами не можем или не хотим прийти на помощь — кому же? Ему, Христу. В проповеди «Край ризы Христовой и плат Вероники» протоиерей Геннадий Фаст опирается на предание: исцеленная Христом кровоточивая женщина (см.: Мф. 9 , 20–22; Мк. 5 , 22–43; Лк. 8 , 43–48) потом, когда Его вели на Голгофу и Он споткнулся под Своим Крестом, подбежала к Страдальцу, напоила водой и отерла окровавленный лик платом. На плате отпечатался Его лик, и это был второй (после убруса, переданного царю Авгарю) нерукотворный образ Спасителя. «Мы исцеляемся, когда припадаем к стопам Иисуса, — говорит отец Геннадий, — но это только первая часть истории. А есть и вторая: когда плохо будет Ему. <…> Где я в этот день? Где тот плат, которым я отираю Его лик?» Да, мы, в отличие от современников земной жизни и свидетелей мученической смерти Иисуса Христа, не можем оказать Ему помощь непосредственно — Он уже там, одесную Отца. Но не нам ли Он сказал: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25 , 40)?

Все мы привыкли к слову «аминь» — так, что произносим его почти машинально; а отец Геннадий посвящает этому слову отдельную проповедь. Аминь — слово, которое не переводится, которое для всех христианских народов звучит схоже, и означает оно «да будет так». Это точка, которую ставит человек в конце своей молитвы, подтверждая все произнесенное, это как бы личная подпись под общими для христиан словами. Когда священник — или царь, как в ветхозаветной древности — говорит, а народ отвечает ему: «Аминь!» — это означает, что народ принял его слова как единственную, непреложную, непоколебимую истину. Отец Геннадий обращает наше внимание на то, что в современной литургической практике «аминь» поет хор — как бы от лица всех молящихся. Он сторонник возвращения в богослужение общего, всенародного «аминь». Но, коль скоро этого пока не произошло, мы можем произносить это «аминь» про себя одновременно с хором. Этим мы подтверждаем свое участие в соборной молитве и в Таинстве Евхаристии. Отец Геннадий напоминает нам о послании Ангелу (благовестнику) Лаодикийской Церкви в Апокалипсисе: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия (Откр. 3 , 14). И оказывается, что Аминь — это одно из имен Бога, Который не просто доносит до нас некую истину, а Сам есть Истина (см.: Ин. 14 , 6). И если человек не одними только устами, но сердцем произносит «аминь», значит, у него в сердце Христос.

Книга «А вечность уже началась» содержит также пассии, как назвал их сам отец Геннадий, — проповеди о страданиях Христовых, произнесенные «на месте события», на Святой земле, в паломнической поездке с группой прихожан. Страдания Хрис­та — это не только арест в Гефсиманском саду, суд, бичевание, распятие. Вся земная жизнь воплотившегося Бога есть великое страдание, ибо Он пришел пострадать — принести Жертву; и пассии сибирского пастыря показывают именно это, предельно приближая нас к тому, что происходило тогда в Галилее, Иудее, Иерусалиме.

* * *

Протоиерей Геннадий (Генрих) Фаст — по происхождению немец, из украинских колонистов; родился в 1954 году в Новосибирской области, где отбывал ссылку его отец. Семья была глубоко религиозной, но — лютеранской; любимой книгой десятилетнего Генриха был Новый Завет на немецком языке. Окончив школу, он поступил на физический факультет Карагандинского университета, но, несмотря на успехи в учебе, был отчислен с 4‑го курса за религиозные убеждения. Восстановиться удалось в Томском университете; после защиты диплома будущий пастырь остался на факультете, став сотрудником кафедры теоретической физики. Но и оттуда его уволили за чуждое тогдашней идеологии мировоззрение. В это же время воспитанный в протестантизме Генрих Генрихович встречает глубоко верующих православных людей, которые помогают ему сделать решающий духовный поворот. В 1978 году перешедший в Православие Геннадий Фаст был рукоположен во диакона, в 1982‑м — во иерея; в дальнейшем, в новые уже времена, его называли «пастырем всея Сибири». Отец Геннадий известен как миссионер, богослов, библеист, автор десятков книг. В настоящее время — настоятель храма во имя святых равноапостольных Константина и Елены в городе Абакане — столице Хакасии.

Газета «Православная вера», № 06 (698), март 2022 г.