Слово Святейшего Патриарха Кирилла после Литургии в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге

15 октября 2019 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в Александро-Невской лавре. По окончании Литургии Предстоятель обратился к участникам богослужения с Первосвятительским словом, после чего в сослужении иерархов и духовенства совершил панихиду по митрополиту Никодиму (Ротову).

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Попечительное отношение к стаду Божию является ярким проявлением любви к Самому Христу, учит святой Иоанн Златоуст. Мы знаем, что две самые главные заповеди, о которых Господь говорит нам в Новом Завете, — это заповеди о любви к Богу и о любви к ближнему. Так вот, слова святого Иоанна Златоуста помогают понять, что не может быть любви к Богу без любви к Церкви, как не может быть любви к Богу без любви к ближнему. Святой Иоанн Златоуст лишь развил двуединую заповедь Нового Завета о любви, включив в нее любовь человека к Церкви. Конечно, эта заповедь в первую очередь касается священнослужителей, которые должны ее запомнить, включить в свое понимание того, чтО есть служение Церкви, осознать, что не может быть ни любви к Богу, ни спасения в Боге, если нет любви к Церкви.

Я вспомнил эти замечательные слова святого Иоанна Златоуста в 90-ю годовщину со дня рождения владыки митрополита Никодима. В свое время его уже назвали «человек Церкви». А я был очень близок к покойному владыке, был его учеником, сопровождал в течение значительной части его жизни и, наконец, имел возможность прибыть в Рим за его гробом, вместе с Преосвященным митрополитом Ювеналием, зде присутствующим, и доставить останки любимого пастыря града Петрова сюда, в этот храм.

Свидетельствую, что сказанное Иоанном Златоустом в полной мере относится к владыке Никодиму. Любовь к Церкви была его единственной любовью в жизни. Что бы он ни делал, чем бы он ни занимался, будь то внешнецерковная деятельность, которой он руководил, будь то управление Ленинградской, ныне Санкт-Петербургской епархией, будь то общение с внешними людьми, далекими от Церкви, все это он делал не во имя своего благополучия, не ради карьеры, не ради желания стать известным и популярным, но во имя любви к Церкви, а значит, во имя любви к Господу и Спасителю.

Церковь была для владыки Никодима его домом, в котором он родился к новой жизни через Крещение, через принятие монашеского пострига в еще юношеском возрасте. Некоторые недоумевали, как такое могло произойти со студентом высшего учебного заведения, современным образованным человеком в те самые 50-е годы, когда все работало на воспитание молодежи в духе атеизма. Его родители не имели никакого отношения к Церкви: отец был партийным работником, мать — учительницей; правда, она сохраняла доброе отношение к Церкви, но семья была нецерковная. И вот в этой советской семье в 1929 году рождается младенец Борис, получивший в постриге имя Никодим.

Его возрастание происходило в условиях советских пятилеток, огромного энтузиазма народа, когда люди верили в светлое будущее, верили, что нужно потрудиться, что-то сделать, прорыть каналы, построить заводы, проложить железнодорожные пути, и светлое будущее непременно наступит. Церковь находилась практически в катакомбах; но на фоне всей этой общественной жизни, на фоне семейной жизни, никак не связанной с Церковью, Борис, ставший впоследствии Никодимом, возрастает верой и силой духа. Единственное место, куда он всегда с радостью устремлялся, вначале со своей бабушкой, а потом и один, порой тайком, чтобы никто не увидел, — это Скорбященский храм в городе Рязани. Там, среди пожилых людей, отрок молился и воцерковлялся — без какого-либо понуждения, без какого-либо обучения со стороны взрослых. Уже на детских годах будущего митрополита лежит печать свидетельства о его избрании Богом для высокого архипастырского служения.

Владыка взошел на эту ступень служения в тяжелейшее для нашей Церкви время — время так называемых хрущевских гонений. Политическая власть поставила задачу полностью искоренить религию к 1980 году, потому что с этого года страна должна была вступить в коммунистическую эпоху. Считалось, что никак нельзя войти в коммунизм с религиозными предрассудками, и вся сила и мощь государства, вся пропаганда, массовая культура, система воспитания, деятельность спецслужб были направлена на то, чтобы религиозная вера ушла из жизни народа. Именно в это время Господь призывает владыку Никодима к архипастырскому служению, и в силу своих Богом данных талантов он очень быстро становится заметен на церковном небосклоне. Престарелый Святейший Патриарх Алексий I увидел в нем человека талантливого, сильного, а потому способствовал его росту.

Став архиереем, владыка Никодим быстро продвигается по служебной лестнице. Не потому что кто-то помогал ему извне, как иногда говорят люди нечестные, пытающиеся бросить на него тень, а потому что он был из ряда вон выходящей личностью — человеком невероятно одаренным, обладавшим колоссальной памятью, силой веры, благочестием, замечательной способностью обращаться к людям и совершать богослужения. В 60-е годы, взойдя на высокую церковную свещницу, владыка делал все, чтобы остановить руку гонителей. Став митрополитом Ленинградским и Ладожским, а потом Ленинградским и Новгородским, он прилагал все усилия, чтобы на территории нашей митрополии не закрывались храмы, и ему это удавалось. В то время, когда в стране храмы закрывались десятками и сотнями, в Ленинградской епархии был закрыт лишь один храм, да и то обманом. Владыка по долгу службы должен был уехать за границу, и в его отсутствие закрыли церковь в поселке Котлы, причем тихо, чтобы митрополит не узнал. Как же сокрушался владыка, когда, вернувшись, узнал об этом! Даже годы спустя он себе простить не мог, что не уберег этот поселковый храм от закрытия, — и это во времена, когда, как я уже сказал, храмы закрывались сотнями! Неизвестно, что было бы с нашей митрополией, тогдашней Ленинградской епархией, если бы во главе ее в те суровые годы не был святитель, имя которого мы сегодня вспоминаем.

Владыка положил основу новому поколению епископата нашей Церкви. Гонители намеревались остановить епископские хиротонии, ведь если нет епископа, то нет и Церкви, так Церковь устроена. Но владыка сумел обойти все эти препоны. Будучи ответственным за внешнюю церковную деятельность, он стал рукополагать епископов для зарубежья, убеждая власти, что в наших заграничных учреждениях должны служить архиереи, с тем чтобы укреплялись позиции Русской Церкви за пределами нашей страны. Власти дали разрешение на хиротонию архиереев для зарубежных государств, но очень скоро по воле владыки Никодима эти архиереи стали возвращаться в Советский Союз, замещая пустующие кафедры или сменяя престарелых владык, которые уже не были в состоянии реально управлять, но оставались на кафедрах только потому, что их уход означал закрытие епархий.

Я перечисляю лишь отдельные эпизоды той огромной борьбы, которую вел владыка с атеистической властью, с окружающим его враждебным миром, чтобы сохранить Русскую Православную Церковь, чтобы обеспечить воспроизводство церковных кадров. Сознавая важность епископского служения для Православия, владыка делал все для того, чтобы появилось новое поколение архиереев, некоторые из которых здесь присутствуют, кто-то и сегодня служит в епархиях нашей Церкви, а кто-то уже отошел в мир иной.

Мы вспоминаем имя великого человека, от деятельности которого напрямую зависело само существование многих Божиих храмов, благополучие Ленинградской епархии, ныне Петербургской митрополии. От него зависело сохранение наших духовных школ, потому что властями уже было принято решение закрыть Ленинградскую духовную академию и семинарию. Но владыка, узнав об этом (а эти школы являлись для него родными), попросил Святейшего Патриарха Алексия направить его в Ленинград. Патриарх согласился, возвел его в митрополита Ленинградского и Ладожского, и владыка, вступив на кафедру, в первую очередь остановил закрытие наших духовных школ.

Старшее поколение духовенства, которое сегодня здесь присутствует, помнит все это. Но и все остальные должны хранить память о святителе, благодаря которому мы сегодня стоим в этом храме, ведь и Троицкому собору Александро-Невской лавры реально угрожало закрытие. Пусть в нашей благодарной памяти всегда сохраняется имя митрополита Никодима, великого святителя Русской Церкви XX века, много послужившего тому, чтобы продолжалось церковное служение на берегах Невы, отдавшего Церкви все свои силы и в 48 лет умершего от седьмого инфаркта. Тех, кто бросает грязь в эту светлую личность, обвиняя в разного рода грехах, нужно спросить: а что означает смерть человека, еще молодого, в 48 лет? Мог ли такой человек жить не по закону Божиему, предаваясь разного рода грехам? Если бы было так, он бы жил еще долго. Некий человек, родившийся в один год с митрополитом Никодимом, впоследствии возглавил раскол на Украине и доныне живет припеваючи. А владыка Никодим умер в 48 лет — одно это свидетельствует о том, кто прав, кто виноват, кто прожил жизнь святую и богоугодную, а кто предался греху, последствия которого мы сегодня отчетливо наблюдаем, следя за церковными нестроениями на Украине.

Призываю всех вас хранить молитвенную память о выдающемся святителе земли нашей приснопамятном владыке митрополите Никодиме. Молитесь о нем в своих личных молитвах, и в храме никогда не забывайте возносить его имя. А сейчас мы совершим заупокойную панихиду и испросим у Господа прощения грехов вольных и невольных раба Его, приснопамятного Преосвященного митрополита Никодима, дабы душа его упокоилась в селениях праведных, где нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная. Аминь.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси