Смерти вопреки

— Елена, скажите, Вы с детства ходили в храм?

— Нет, в детстве я в храм не ходила, но часто гостила у бабушки, которая была верующей. Помню, что бабушка клала земные поклоны, и мы — внуки — тоже вставали на колени и бились лбом об пол, подражая ей. Бабушка никогда специально ничего не рассказывала о Боге, она своей жизнью нас учила. Молилась дома, часто брала меня с собой на поминки, где тоже все молились, поэтому молитву я слышала с детства, хотя в поселке Пинеровка Балашовского района, где прошло мое детство, храма тогда не было.

— Как произошло Ваше воцерковление?

— В 1988 году я поступила в Энгельсское педагогическое училище. Когда приезжала к маме в Балашов, моя близкая подруга Марина настойчиво приглашала меня в храм. Он был небольшой, привокзальный. С того храма началось мое воцерковление. Марина давала мне Псалтирь, выпихивала меня на середину храма и заставляла читать. С трудом, едва разбирая буквы, я читала. А потом хору подпевала. Вот так все начиналось.

— Помните свое первое Причастие?

— Это тоже было в Балашове. Подготовиться помогала Марина. Вместе с ней читали «Правило ко Святому Причащению». Если я неправильно произносила слова, она меня поправляла, я заново перечитывала. Очень тяжело было, я думала, это никогда не кончится. Почти всю ночь читали, но справились, а утром я причастилась.

— Как правило, на заре своего воцерковления люди начинают ездить в паломнические поездки. Вы тоже посещали святые места?

— Да. Первая поездка была в Дивеево, на праздник преподобного Серафима Саровского. Там я исповедовалась, причастилась. А вторая — в Оптину, где мне посчастливилось встретить схиархимандрита Илию (Ноздрина) и поговорить с ним. Я долго не выходила замуж, молилась, просила у Бога мужа и ребенка. Позже узнала про многодневный крестный ход, который идет из Кирова к месту явления иконы святителя Николая Чудотворца. Отпросившись с работы, поехала в Киров. В первый же день пути я так заболела, что хотела вернуться, но все же осталась и преодолела весь путь. Как прошла, сама не знаю, не иначе, как святой Николай Чудотворец помог.

В храме, на месте явления иконы, было столько народа, что я чуть ли не в воздухе висела, зажатая богомольцами со всех сторон. Так было душно, так хотелось пить, что я думала только об одном: «Водички бы мне, водички!». И какая же радость у меня была, когда мне после Причастия вместо запивки дали целый стакан воды! Я это посчитала чудом. Домой вернулась совершенно здоровой. А через четыре года, в 37 лет, встретила своего будущего мужа. Я всегда знала, что нужно подождать, потерпеть, и Бог все даст в свое время.

Сергей был далек от Церкви, но, узнав, что я верующая, сразу начал регулярно ходить вместе со мной в храм на службы. Оказалось, что он родился 22 мая, на праздник Николая Чудотворца, я поняла, что святитель исполнил мою просьбу. Спустя два месяца после знакомства мы с Сергеем поженились.

— Я помню, как увидела Вас в храме. Красивая женщина рядом с интеллигентным мужчиной и с кудрявой девочкой на руках. Вы просто светились счастьем. Все так и было?

— Мы были счастливы, но Господь готовил нас к будущим испытаниям. Первая беременность окончилась трагично, я потеряла ребенка. Именно тогда, в больничной палате, я вдруг почувствовала, что надо мной Кто-то есть. В тот момент я отчетливо поняла, что это Бог, и Он рядом со мной, здесь, сейчас, и от этого мне стало хорошо!

Вскоре я забеременела снова, беременность была такой тяжелой, что врачи настаивали на аборте, слишком высок был риск моей смерти. Как же я рыдала! Но старенькая женщина-профессор, приглашенная из Саратова на врачебный консилиум, решительно сказала: «Беременность будем сохранять». Все девять месяцев я пролежала в больнице, понимая опасность своего положения, и постоянно молилась. В положенный срок мне сделали кесарево сечение. Так родилась наша Анечка — вымоленное кудрявое чудо. Через 40 дней мы крестили малышку, а духовником нашей семьи стал отец Виктор Тихонов.

Сережа был учителем музыки в школе, играл на аккордеоне, подрабатывал на свадьбах, но денег все равно не хватало, нужно было платить кредит за квартиру, а я не работала, сидела с дочкой. Чтобы обеспечить семью, Сережа пошел работать токарем.

—  Я помню, что Ане было шесть лет, когда произошла трагедия, разделившая вашу жизнь на «до» и «после». Как Вы смогли все это пережить?

— У меня стала часто болеть голова, пошла обследоваться. МРТ показала опухоль головного мозга. Нужна была срочная операция. О рисках нас предупредили. Тогда Сергей сказал: «За Аню не волнуйся, если что, я ее выращу». А на следующий день он погиб на работе…

Узнав о несчастье, отец Виктор сразу приехал к нам. Я билась в истерике, кричала только одно: «Почему? Почему? Почему?» — и не могла остановиться. Батюшка обнял меня и на все мои: «Почему?» — отвечал только одно: «Не знаю». И этот честный ответ привел меня в чувство.

А потом с Сережиной работы принесли деньги на операцию, сказали, что это была его последняя просьба...

Я лежала в больнице, приходила в себя после операции, радовалась, что не ослепла, не парализована, как часто случается в подобных случаях. А вечером врач сказал, что гистология показала четвертую стадию глиобластомы — самой агрессивной злокачественной опухоли, с которой живут не более 12 месяцев, и предложил мне прочитать книгу Давида Шрейбера «Антирак». Захлебываясь слезами, я прочитала ее в интернете за одну ночь и решила бороться до конца. Я поняла, что надеяться могу только на Бога. У меня на руках была шестилетняя дочь и больная мама, которых мне не на кого было оставить. Надо было жить.

— Не было ли у Вас мысли, что Бог послал непосильное испытание? Не ослабела ли Ваша вера?

— Нет. Бог послал мне испытание, но Он и укрепил мою веру, просто взял меня на руки и понес. Выйдя из больницы, я пошла в храм, рассказала о своем диагнозе отцу Виктору, он благословил меня молиться святителю Луке Крымскому и причащаться каждое воскресенье. И с тех пор я так живу. Живу уже семь с половиной лет, что само по себе чудо. Живу только Богом. Я прошу Господа, чтобы дал мне дожить до того дня, когда Аня закончит школу, чтобы я была за нее спокойна. Верю, что Он слышит меня.

За эти годы я перенесла пять операций, мне удалили затылочную кость, мозг в том месте прикрыт только тонкой кожей, шов гноится уже два года, курсы химиотерапии стали неотъемлемой частью моей жизни, порой кажется, что это невозможно вынести, но я живу. Сейчас редко бываю в Троицком храме, хожу в Воскресенскую церковь, которая рядом с домом. И, если не считать постоянных химий, обследований да горсти таблеток каждый день, я живу обычной жизнью: общаюсь с друзьями, хожу на дни рождения крестников, сочиняю поздравительные стихи по просьбам знакомых, помогаю другим онкобольным. Стараюсь донести до людей самую главную мысль, что лечит Бог, что только Он может дать человеку исцеление. Верю, что и меня Он может полностью исцелить, если я исправлюсь, преодолею грехи, которые в себе вижу. Пишу в форумах, где общаются люди с онкологией, что искать помощи надо прежде всего у Бога, идти к Нему, менять свою жизнь, но, к сожалению, меня почти никто не слышит. И даже то, что я живу столько лет с опухолью, убившей Жанну Фриске, Дмитрия Хворостовского, Михаила Задорнова, которых пытались спасти в лучших клиниках мира, никого не убеждает в том, что без обращения к Богу все напрасно...

  «Православное Заволжье»